Дефицит воды в Казахстане, входя в число наиболее актуальных проблем национальной безопасности, с каждым годом приобретает все более угрожающие масштабы. Так, засухи 2021 и 2022 годов в южных и западных регионах республики привели к массовому падежу скота – ущерб исчислялся тысячами голов. В ноябре 2022 года президент К-Ж. Токаев, назвав такой падеж недопустимым, призвал «не повторить ситуацию в будущие годы». Годом ранее он критиковал чиновников за сокращение – с 80% до 50% – размеров субсидий, выделяемых на бурение скважин, и велел «изучить передовой международный опыт, особенно опыт Израиля».
Но не лучше была ситуация и в 2023 году. Видимо, процесс «изучения» затянулся. Столкнувшиеся с дефицитом питьевой воды жители главного города страны Астаны были вынуждены выходить на улицы и перекрывать дороги. А ведь на момент переноса столицы в Акмолу (нынешнюю Астану) Ишим был едва ли не самой чистой и полноводной рекой страны.
Однако патологическая жадность чиновников, неоднократно перекраивавших генеральный план развития столицы в угоду строительным компаниям, привела к тому, что город оказался на грани экологической катастрофы, и реальных решений этой проблемы не видно. Между тем в Астане находится правительство, парламент, администрация президента, силовики и т. д. Все эти «слуги народа» не заметили, что численность населения города, в момент переноса столицы в 1998 году составлявшая около 300 тыс. человек, к 2008 году удвоилась, а в 2018-м превысила миллионный рубеж. Как и то, что во многих городах и регионах республики водообеспечение стало проблемой.
Острая нехватка воды наблюдается на юге республики, сложная ситуация складывается в Мангистауской области, из-за дефицита поливной воды сгорают посевы в Павлодарской области. И это понятно. В госорганах, отвечающих за водное хозяйство, профессионалов практически не осталось. Дело в том, что с 2007 года специалисты-гидрогеологи казахстанскими вузами не выпускались. Их подготовка возобновилась лишь в 2021 году. Неудивительно, что в соответствующих ведомствах их заменили специалисты в области международных отношений, юристы и прочие.
Как они могут проводить грамотную политику в водной сфере, включающую в себя питьевое водоснабжение, орошение сельхозкультур, обводнение пастбищ, использование воды в энергетике и промышленности, и вырабатывать правильные рекомендации, если в ней слабо разбираются? В частности, в апреле 2023 года было упразднено Управление гидрогеологии при Комитете геологии и его территориальные подразделения, что привело практически к ликвидации отрасли. Поисково-разведочные работы подземных вод для обеспечения ими населенных пунктов выполняются акиматами, у которых нет ни гидрогеологических служб, ни необходимых специалистов и технического обеспечения.
Несмотря на то, что в республике более 17 тыс. рек, 4 тыс. озер, 2,6 тыс. ледников общей площадью порядка 1 млн км² и объемом более 187 км³, а также свыше 300 водохранилищ, только около 3% ее территории покрыты водой, а две трети – засушливые зоны. Главное, 44% водных ресурсов республики формируется в соседних, граничащих с ней странах. Поэтому вопрос использования трансграничных рек для республики является жизненно важным. Например, если в Западный регион страны вода поступает из рек, текущих из России, то в Кызылорду – из Сырдарьи. А в Жамбылской области есть Или, которая соединяется с рекой Талас (Кыргызстан), на востоке – текущий из Китая Иртыш.
Поскольку семь из восьми водных бассейнов – трансграничные, то республика в значительной степени зависит от водохозяйственной политики сопредельных стран. К примеру, Казахстан для своих нужд использует из реки Или лишь около 2,5 км³ воды в год, в то время как Китай потребляет свыше 15 км³, что составляет почти треть общего стока. И эта цифра в ближайшие годы будет расти, так как КНР наращивает хозяйственные мощности. Безусловно, существуют различные совместные комиссии с приграничными странами, но эффективность их крайне низкая. Международное сотрудничество не продвинулось дальше взаимных реверансов.
По официальным данным, более 65% всей воды страны потребляет сельское хозяйство, ещё около 25% – промышленность и лишь 5% уходит на хозяйственно-питьевые нужды населения. Однако критический (до 70%) износ оросительных и ирригационных систем приводит к высоким (до 50%) потерям поливной воды, снижению плодородия почв и как результат – их засолению и заболачиванию. Требуется ремонт каналов и внедрение автоматизированного управления водными ресурсами. Проблему нужно решать на системной основе и на долгосрочную перспективу.
Пока Казахстану еще хватает воды, но проблема из года в год усугубляется. В средне- и долгосрочной перспективе ожидается снижение водообеспечения страны вследствие падения речного стока и роста водопотребления. Экологи считают, что к 2040 году дефицит воды увеличится в 6 из 8 водных бассейнов страны. Международные эксперты прогнозируют, что водопотребление Казахстана к 2040 году вырастет на 56%, и дефицит водных ресурсов может достигнуть 15 км³ в год, то есть около 15%. И если не принять экстренных мер, то уже к 2040 году ситуация с водой необратимо ухудшится.
Отметим, что современные оценки имеющихся водных ресурсов весьма приблизительны, поскольку с обретением независимости сеть гидропостов и метеостанций была сокращена почти наполовину (чего не делали даже в годы войны!). Более того, после развала Советского Союза многие населенные пункты из-за обветшания советской инфраструктуры лишились питьевого водоснабжения, и вода в них поставляется автоцистернами.
Власти реагируют на это проведением парламентских слушаний, написанием множества концепций и программ («Питьевая вода» на 2002–2010 годы, «Ақ бұлақ» на 2011–2020 годы, Программа развития регионов до 2020 года, «Нурлы жол»). Однако вследствие их провалов возник огромный разрыв между реалиями и обещаниями.
Из-за низкого уровня проектно-сметной документации, дефицита специалистов (водных инженеров, мелиораторов, профессионалов, знающих современные технологии водоподготовки, водоподачи, строительства водохозяйственных объектов) госпрограммы не решили основных проблем водообеспечения.
Перед республикой стоят задачи сохранения водного баланса, модернизации и реконструкции водохозяйственной инфраструктуры, цифровизации, водосбережения, кадрового обеспечения отрасли и т. д. В частности, строительство новых ирригационных систем для увеличения площадей орошаемых земель с текущих 1,6 до 2,2 млн га к 2025 году и до 3 млн га к 2030 году. Решение всех этих проблем не терпит отлагательства. Уже в обозримом будущем страна рискует превратиться в безводную пустыню с катастрофическим дефицитом не только питьевой, но и поливной воды.
По материалам https://dzen.ru/a/ZL-B1ruuFn_oOBtr
